четверг, 22 января 2015 г.

К 1000-летию преставления святого равноапостольного великого князя Владимира


 С.А.Беляев

О названии церкви (О христианском имени церкви), в которой был крещен
князь Владимир







  Сергей Александрович Беляев. Археолог, историк, сотрудник Института Всеобщей истории Российской академии наук. Беляев много лет работал в головном археологическом Институте АН СССР, на его счету более 60 археологических экспедиций, включая знаменитую Херсонесскую экспедицию, в результате которой было определено место крещения князя Владимира. С 90-х годов Сергей Алексеевич руководит работами по обретению святых мощей угодников Божиих, преданных поруганию в годы революции и советской власти.


            Нельзя сказать, что тема, вынесенная в заглавие статьи, никогда не рассматривалась в литературе. Вопрос неоднократно обсуждался в ученых трудах, но, как правило, не специально, а попутно, мимоходом при рассмотрении других вопросов.





            Неясность с названием церкви и, следовательно, сам вопрос или сама проблема и необходимость их изучения возникла из-за характера источников. Основным источником о походе Владимира на Корсунь и тем самым и о его крещении и той церкви, в которой это событие произошло,  являются русские летописи и именно они служили для исследователей основным  материалом для получения определенного ответа;  в разных летописях и их списках называются церкви с разными именами. Следует при этом непременно отметить, что в тех исследованиях, в которых этот вопрос затрагивается, по умолчанию принимается, что речь идет не о разных именах одного храма, а именно о разных храмах со своими именами. В различных летописях и их списках называются храмы с такими именами: св. Василия, св. Василиска, св. Софии, ап. Иакова, св. Богородицы, св. Климента, св. Спаса.
Поскольку все названные храмы принимались как реально существующие в Херсонесе, воспринимались как некая реальная данность, и существование их именно с такими именами сомнения у исследователей не вызывало, то задача, следовательно, сводилась к тому, чтобы выявить отношение, причастность каждого из них к описываемому событию, т. е. ко крещению князя Владимира. При таком положении дел предпочтение того или иного храма как места крещения зависело не только и не столько от имеющихся в источниках данных на этот счет, сколько от восприятия конкретным историком того или иного летописного свода, от того, какому из них он, исследователь, отдавал предпочтение. Основное внимание при этом уделялось самому летописному тексту, степени его близости к первоначальному тексту и возможном пути проникновения сообщения о крещении князя Владимира в данный конкретный текст. Вопрос, таким образом, сводился к решению частных конкретных проблем летописного источниковедения. И так как исследуемый материал очень ограничен, то довольно часто дело сводилось к выстраиванию всевозможных комбинаций из определенного набора текстов. Вполне естественно, что при таком подходе к проблеме возникла путаница с храмами, и вопрос не только не получил удовлетворительного разрешения, но все больше и больше запутывался.
Хотя вопрос до сих пор так и не был решен, но в исследованиях, в которых он рассматривался, было сделано ряд весьма ценных наблюдений над текстами и херсонесскими реалиями, которые могут оказаться очень полезными при дальнейшей работе. И тут необходимо вспомнить имена таких исследователей как  А. А. Шахматов, А. Л. Бертье-Делагард, С. Л. Шестаков, Г. Г. Голубинский и ряд других авторов. Не разбирая вопрос глубоко и по  существу, они постарались примирить, согласовать между собой имеющиеся расхождения в летописных текстах. Выявление храма, в котором был крещен князь Владимир, как правило, не был главным для упомянутых исследователей, для них он имел скорее характер объяснения источников, чем по существу дела, поэтому согласования носили более литературный, чем исторический характер.
Несомненный положительный итог сделанного тот, что все названия были сгруппированы в одно место. выявлена их разнородность и несовместимость и тем самым намечена постановка вопроса. Но определенного ответа на вопрос, в каком же храме произошло крещение князя Владимира и кому был посвящен этот храм, ответа, который был бы более или менее принят в литературе,  нет.
            Сосредоточив свое внимание лишь на упоминаемых в летописных текстах храмов, исследователи тем самым признавали реальное существование всех их в Херсонесе под упомянутыми именами и принципиальную возможность каждого из них быть местом крещения князя Владимира. Все храмы, таким образом, признавались равноценными и равнозначными. И эта принятая исходная позиция направила исследования по пути выявления причастности некоторых из названных храмов к самому событию. Иными словами, исследователи пошли по пути разложения события, чтобы как можно больше храмов сделать соучастниками этого события.
Но такое решение вопроса вряд ли можно признать удачным. Более того, как это не грустно, но нужно признать, что методическая неточность выбранного направления, отмеченная выше высокий авторитет ученых с которыми связаны эти исследования, надолго сделал невозможным поиски нового пути и, тем самым, вопрос о названии храма в котором был крещен князь Владимир, надолго сошел с повестки дня. И немудрено, ибо сколько не группируй названия храмов, сколько не меняй их местами внутри имеющегося списка, новые результаты получить трудно.
            Имеется лишь одна работа в которой вопрос о храме, в котором князь Владимир принял святое крещение, о его местонахождении в пределах Херсонеса и его имени, был затронут хотя бы косвенно в конкретной, практической сфере. Имею  в виду  исследование С.П.Шестакова  "К вопросу о месте крещения св.Владимира" (Шестаков С.П. Очерки по истории Херсонеса 6-10 веков в "Памятники христианского Херсонеса" вып.3 приложение 4 на стр.125-137 "К вопросу о месте крещения св.Владимира"). В этом исследовании автор рассматривает вопрос о так называемом "Загородном храме", который он отождествляет с Влахернским монастырем. И исследуя вопрос о местонахождении церкви Богородицы, С.П.Шестаков обращается к свидетельствам древнерусских источников, к их рассказам о крещении  князя Владимира. Но даже в работе с таким названием вопрос о конкретном местонахождении и имени церкви занимает далеко не главное место, С.П.Шестаков касается его попутно и довольно поверхностно, ибо в своей основе это исследование находится в рамках типичных для того времени филологических штудий. Ведь недаром работа имеет подзаголовок "По поводу исследований академика А.А.Шахматова". Так что вопрос о той конкретной церкви, в которой был крещен князь Владимир, о ее конкретном облике, ее местоположении и в том числе и о ее имени, так и не был поставлен.
            Итог всех предшествующих работ на тему определения имени храма, в котором был крещен князь Владимир, малоутешителен это имя до сих пор неизвестно. Высказанные в научной литературе мнения неубедительны и никак не обоснованы. Нужно менять методику работы. Следует, на наш взгляд, отказаться от того, чтобы видеть в летописных текстах свидетельства множественности реально существующих храмов, сопричастных крещению князя Владимира. Речь, наверное, должна идти об одном храме, в котором действительно произошло крещение, и в сообщениях летописи видеть возникшее по тем или иным причинам искажение имени именно этого, единственно возможного для совершения крещения храма в Херсонесе. И задача исследования выявить, насколько это возможно, причины, время и обстоятельства возникновения различий в названии храма. Но задача должна быть поставлена именно так.
            Никто из предшествующих исследователей, насколько мне известно, не поставил вопрос именно так; только как это было только что сказано, в какой-то мере его затронул С.П.Шестаков применительно к храму, в котором могла креститься дружина князя Владимира. В самом деле, в чем причина такой разноголосицы русских летописей? Появилась ли она лишь в результате работы над текстом многочисленных составителей отдельных сводов и изводов? Или же в результате ошибок и невнимательности переписчиков? Или же в основе такой разноголосицы лежат разные традиции? Или, наконец, могло получится так, что происшедшее событие могло быть понято по своему в разных древнерусских центрах и, соответственно, по своему интерпретировано. Вопросов много.
Постараемся ответить хотя бы на часть из них, привлекая для этого херсонесский материал. Вопрос можно и, наверное, должно поставить таким образом, насколько на такую разноголосицу мнений текстов древнерусских летописей повлияла реальная херсонесская действительность. Что известно о тех храмах, которые были в Херсонесе в момент крещения в этом городе князя Владимира? Где исходя из херсонесских реалий мог находится этот храм? Какие храмы и с какими именами были еще в Херсонесе в это время? И как эти реально существующие в Херсонесе храмы могли быть восприняты летописцами и отразится в текстах создаваемы ими. Для этого нужно обратится к херсонесской церковной действительности, тем более, что после выхода в свет и статьи С.П.Шестакова и других названных выше авторов прошло уже много десятков лет. За это время появилось много нового материала и кое-что было сделано.
В настоящее время существует реальная возможность подойти к рассмотрению этого вопроса уже на новом, ином качественно уровне и есть надежда установить церковное имя или, иными словами, определить имя того святого или каким святым была посвящена та церковь, в которой принял святое крещение князь Владимир.
            Со времени публикации исследования С.П.Шестакова и других названных выше авторов  было кое-что сделано. И это новое касается самого существенного в этом вопросе, а именно, особенностях совершения таинства крещения в то время, когда принимал святое крещение князь Владимир. Как раз эта сторона вопроса совершенно ускользнула от внимания предшествующих исследователей этого вопроса.
            В дореволюционных и даже более поздних работах речь все время шла об имени церкви, в которой был крещен князь Владимир. Создавалось впечатление, что крещение совершалось в самом помещении церкви, что, конечно, накладывало отпечаток на характер поиска. Следует, однако, отметить, что в такой формулировке скрыта неточность, что такая постановка вопроса не совсем правильна, и, если она используется и в этой работе, то это только дань традиции, сложившейся в исторической науке и для краткости изложения. Суть же в том, что строго говоря, в ту эпоху, о которой идет речь, крещение не происходило в собственно церкви, внутри церкви. И подготовка ко крещению и само таинство совершалось в специально построенных зданиях, баптистериях, крещальнях, находящихся рядом с епископским храмом-кафедралом и составляющих с ним одно неразрывное целое.
Крещальня никогда не являлась храмом в собственном смысле слова, ибо там не было престола и не совершались богослужения, входящие в дневной, седмичный, годовой или пасхальный циклы, поэтому они не были посвящены какому-либо святому или празднику и не имели собственного имени. Это помещение /или помещения/, предназначены исключительно для совершения таинства крещения и миропомазания и подготовки к ним. Поэтому, когда говорят. что князь Владимир (либо кто-то иной в то время) был крещен в такой-то церкви и называют имя святого, то в таком случае следует иметь в виду, что речь идет о кафедральном храме, к которому принадлежал баптистерий (крещальня) и в ансамбль которого он входил и являлся его неотъемлемой составной частью.
Согласно литургической практике церкви раннехристианской и византийской эпохи, таинства крещения и миропомазания могли совершаться только епископами преимущественно в своих епископских, кафедральных храмах, а точнее говоря, в находящихся при них баптистериях. Епископы в исключительных случаях могли передоверить совершение этих таинств и священникам, но это происходило крайне редко. Во всяком случае, по отношению к князю Владимиру имеются прямые свидетельства источников, что таинства крещения и миропомазывания над ним было совершено именно епископом и, конечно, в кафедральном храме города. Так что вопрос об имени храма, в котором был крещен князь Владимир, по существу есть решение вопроса о возвращении первоначального, исконного церковного имени кафедральному храму Херсонеса.
Есть несколько обстоятельств, которые облегчают решение поставленной задачи. Одно из них следующее.
Анализ имеющихся в распоряжении исследователей источников позволяет установить точную архитектурную форму кафедрального храма Херсонеса, причем практически бесспорно, что должно сузить поиск искомого имени.
            В двух текстах, связанных с пребыванием в Херсонесе Кирилла и Мефодия - в так называемой  "Итальянской легенде"  (Vita cum translatione Sancti Clementis) и в "Корсунской легенде" ( Слово на пренесение мощам преславного Климента )  упоминается тот храм, в который равноапостольные братья положили святые мощи папы Климента.
             В "Итальянской легенде" сказано об этом храме так- "et sic ad majorem basilicam venientes, in ea ipsum honorifice locaverunt, т.е. "подойдя к большой базилике, в нее с почетом их ("святые -"reliquiae"  мощи) положили". При всей краткости текста в нем содержится два чрезвычайно важных и ценных свидетельства. Первое, что церковь, к которой были принесены и куда были положены святые мощи Папы Климента была базиликой, и второе, что эта базилика была большой (major).       Определение базилики - major- может иметь два близких и по существу и по значению практически не отделимых друг от друга оттенка - большая по своим размерам по отношению к другим базиликам этого города, и главная, большая по своему положению. Так как главный храм города, как правило, был больше остальных и по размерам, то оба эти оттенка настолько связаны друг с другом и зависят друг от друга , что отделить их друг от друга практически невозможно; в данном контексте тоже.
      В "Корсунской легенде" объем текста, относящийся к храму, в который принесены были и куда были положены реликвии святого Климента, больший и сведения о нем более подробные. "По том же всенощне пении литаниа етера вселюдска заутра, в тыже церкви собравшися, изиде по всему граду, в ней же бе видети всякого человека и всяк образ верных веселящься, и играющь духовно, душею же и телом, и неизглаголанною радостию радующеся. Не бе бо разлучити, ли разсмотрити сатаросати заутрьстовом радованным образом шествиа, богатыя и нищая, благородныя и простородныя, но вси и вся в купе с дерзновенными, забывшие всяку напасть, с святыми мощьми славнаго Климента, весь град обшедше, в кафоликию церковь внидоша. И егда в первыя двери хотяше внити Святый Климент, славный причет с Архиереом, яко единеми усты благодушно, се абие пети начатъ: "прими просвещника, церквы…".
      Церковь, в которую внесли святые мощи Папы Климента, в тексте "Корсунской легенды" названа "кафоликою церковью", т.е. епископскою - храмом, в котором находилась кафедра епископа. Кроме того, в тексте "Корсунской легенды" содержится свидетельство и о внутреннем устройстве этого храма - говорится о "первых дверях", куда несущие реликвии Папы Климента хотели войти и у которых процессию ожидал клир этой церкви, встретивших  святыню торжественным песнопением.
Не должно быть сомнения в том, что в обоих текстах, поскольку оба они восходят к одному оригиналу и в них рассказывается об одном и том же событии, речь идет об одной и той же церкви. Но каждый из текстов  на первый план ставит разные особенности этой церкви. Если в Корсунской легенде из всей совокупности отличительных черт церкви выделена только та, что эта церковь является кафедральной, то есть епископской, то в тексте Итальянской легенды подчеркнуты и ее размеры и что особенно важно-ее архитектурный тип; как было показано выше, эта церковь названа "большой базиликой" (majorem basilicam).  Если соединим характеристики храма, данные в обоих текстах, по получим довольно исчерпывающую его характеристику. Выясняется, таким образом, что кафедральным храмом Херсонеса была большая базилика.
Вопрос о том, где этот храм мог в Херсонесе находится, можно ли его отождествить с одним из раскопанных храмов и, если можно, то с каким, был рассмотрен более подробно в другой работе. Проведенное исследование привело к убеждению, что таковым храмом может быть только тот, который в исторической и археологической литературе известен под именем "Уваровской базилики". Именно в этом случае можно наблюдать полное соответствие между теми особенностями храма, которые известны по кирилло-мефодиевским текстам и храмом, известным в действительности по результатам археологических раскопок.
            Таким образом, источники позволили установить архитектурный облик кафедрального храма Херсонеса, а локализация его в определенном месте города и отождествление с конкретным храмом, открытым в результате проведенных археологических раскопок, внесли еще большую определенность. В конечном счете, полученная определенность позволяет значительно сузить ареал поиска имени храма, в котором был крещен князь Владимир.
            Еще более суживает ареал означенного выше поиска следующее обстоятельство. Некоторое время тому назад было установлено, что князь Владимир принял святое крещение в крещальне (баптистерии), которая входит в ансамбль кафедрального храма Херсонеса и является его неотъемлемой составной частью. Если на некоторое время позабыть те литургические тонкости, которые были отмечены в начале статьи и отталкиваться от современной литургической практики, то можно сказать, что князь Владимир был крещен в кафедральном храме Херсонеса.  С того времени, когда этот факт был установлен, прошло уже более 10 лет. В свое время об этом было сказано и письменно и устно и в многочисленных аудиториях и на страницах многих изданий, и возражений не последовало. Более того, в настоящее время факт крещения князя Владимира в баптистерии, расположенном к югу от Уваровской базилики, стал фактически общепризнанным и почти хрестоматийным. Так что есть все основания  принять его за достоверное и реальное событие и как таковое, использовать его в данной работе.
             В таком случае, вопрос, вынесенный в заглавие статьи, принимает несколько иное звучание. Поиск имени храма, в котором был крещен князь Владимир, в этом случае сводится к восстановлению христианского, исконного литургического имени тому храму, который являлся кафедральным храмом города и ныне известен в исторической и археологической литературе как "Уваровская базилика".
            Для установления  церковного имени Уваровской базилики можно использовать письменные свидетельства двух типов источников. Первый вид источников-это свидетельства древнерусских текстов. Второй-свидетельства, содержащиеся в агиографических, нарративных и других видах византийской литературы.
            Наложение и сопоставление этих двух традиций греко-византийской, которую с некоторой условностью можно было бы назвать житийной, и которая по времени предшествует второй самый поздний памятник этой традиции «Слово об обретении мощей...», датируется третьей четвертью IX в. и славянской, летописной, которая по времени является более поздней и начинается тогда, когда исчезает первая. В совокупности они дают один хронологический ряд, охватывающий большую часть бытия византийского Херсонеса; их сопоставление и наложение одного на другое должно дать точное название храма, в котором было совершено крещение князя Владимира.
Обратимся к источникам византийского происхождения. Среди них можно видеть несколько хронологических групп. Первая группа жития херсонесских епископов и последующая их переработка в проложные сказания и т. д. Она самая ранняя и по времени создания и по времени совершения описываемых в них событий. В. В. Латышев создание. написание первоначального текста житии отнес к VII в. Эта дата пока до сих пор никем не пересмотрена и остается в силе, поэтому именно она принимается в данной работе.  Жития, по мнению В. В. Латышева, возникли на Херсонесской почве, на Херсонесской земле и сначала существовали в виде устных преданий, запись и литературное оформление их и произошло в названное В. В. Латышевым время. При таком восприятии памятника вряд ли можно сомневаться в достоверности сообщаемых в житиях топографических сведений по Херсонесу. Именно точность и достоверность топографических данных касающихся Херсонеса отмечается всеми исследователями, которые занимались изучением этих текстов.
События, описываемые в Житиях, согласно хронологическим указаниям, содержащихся в тексте и объяснению их данным В. В. Латышевым, относится к рубежу IIIIV вв. после Р.Х. и первой четверти IV в., то есть ко времени становления христианской церкви в Херсонесе. Это наложило отпечаток на топографическую характеристику города, содержащуюся в этих текстах. Довольно много названий, упомянутых в них, относятся еще к языческому Херсонесу; о них сообщается в связи с теми мучениями, которые претерпели в городе его первые епископы.
К топографии христианского Херсонеса относится только одно имя назван храм апостола Петра. Очень важным является содержащееся в тексте житий указания на расположение храма внутри города храм был расположен вблизи той части города, которая называлась "феоновкой" по имени командира военного отряда, присланного в Херсонес императором Константином. Согласно выводам, к которым пришел В. В. Латышев в результате своих  исследований, этот район находился в северо-восточной части Херсонеса, там, где ныне расположена Уваровская базилика. Храм апостола Петра В. В. Латышев отождествляет с постройкой, находящейся якобы под стоящей ныне там крещальней. «Весьма замечательно пишет исследователь, то обстоятельство. что у самой крещальни, с южной ее стороны, обнаружены раскопками 1901 года, несомненные (хотя и незначительные) остатки алтарного закругления более древней базилики, по-видимому, трехапсидный с мозаичным полом. В этих остатках, мне кажется. можно видеть именно следы того храма св. Петра, который был построен св. Капитоном и, без сомнения, был мал и беден. Позднее на его месте при крещальне была выстроена также очень маленькая церковь, помеченная буквою Д. Она на плане г. Косцюшко, а еще позднее, когда Христианство сделалось вполне господствующей религией в Херсонесе, быть может, именно первоверховному апостолу была посвящена с другой стороны крещальни та обширная и роскошная базилика, открытием которой граф А. С. Уваров обессмертил свое имя» (В. В. Латышев С. 5455).
Существенным в этом месте труда В. В. Латышева, часть которого была приведена, является то, что почтенный академик помещает упомянутый в житиях херсонесских епископов храм апостола Петра на участке Уваровской базилики. На наш взгляд, весьма убедительно. И это самое важное.
Отождествление же этого храма с конкретной постройкой, якобы существовавшей на месте сохранившегося здания баптистерия (крещальни) и воздвигнутого значительно ранее его (баптистерия)   не совсем достоверен. В этом вопросе произошло какое-то недоразумение.
Действительно, в 1901 году при доследовании южной стороны здания баптистерия к югу от него были обнаружены небольшой фрагмент стены и мозаичного пола, край которого примыкал к этой стене.  Непонятно, кто первый или руководитель раскопок К.К. Косцюшко-Валюжинич или архитектор Скубетов, выполнявший обмеры,  не разобравшись в археологической ситуации, решили, что это остатки более раннего храма. И В. В. Латышев здесь не при чем; в данном вопросе он принял без проверки и исследования  мнение архитекторов, которые неправильно объяснили обнаруженные постройки. Сомнения в правильности приведенных объяснений возникали и раньше. И они подтвердились при доследовании памятника в 1984 году, проведенном Херсонесской экспедицией Института археологии АН СССР под руководством автора этих строк. Раскопки, проведенные на этом участке показали, что здание, остатки стены и  фрагмент мозаичного пола которого были найдены в 1901 году и которое принимали за более ранний храм, действительно построено раньше тех стен, под которыми оно было обнаружено. Но сами существующие стены, которые стоят и до сих пор, построены значительно позднее основного здания крещальни. Раскопки 1984 года привели автора этих строк к убеждения, что остатки здания открытые в 1901 году принадлежат крещальне, построены одновременно с ней и являются ее неотъемлемой частью. Это означает, что помещение, к которому они принадлежат, не имело престола и не предназначалось для совершения литургии и других суточных и недельных служб. И поэтому не имело и не могло иметь собственного имени, собственного названия. Следовательно, оно никак не могло быть храмом апостола Петра.
Очень важно то, что с одним из храмов, входящих в ансамбль Уваровской базилики уже с IV в. связывается имя одного из апостолов ап. Петра. Так было положено основание апостольской традиции в названии храмов епископского центра Херсонеса.
Вторая группа источников относится к более позднему времени VIIIX вв. когда христианство пустило в Херсонесе уже глубокие корни, что видно как по письменным источникам, так и по результатам раскопок город к этому времени уже буквально заполнен христианскими храмами.
Самое раннее свидетельство из этой группы источников относится к середине VII в. и связано с пребыванием в Херсонесе в ссылке и с последовавшей кончиной в этом городе римского Папы Мартина I (654 г.). Все относящиеся к этому событию тексты были блестяще исследованы Д. В. Айналовым, так что остается только привести здесь результаты его исследований. По свидетельству источников, Папа  Мартин I после своей блаженной кончины был похоронен за городом около храма Богородицы. Некоторые источники уточняют, что храм этот являлся частью монастыря и был посвящен Богоматери Влахернской. Д. В. Айналов совершенно справедливо отождествил этот храм (или монастырь с храмом) с "Загородным храмом", раскопанным К. К. Косцюшко-Валюжиничем в 1902-1905 годах. Отождествление это, на наш взгляд, никаких сомнений не вызывает. Не будем в данном месте касаться споров между археологами о времени создания и назначении этого храма. Существенно в данном контексте следующее: по крайней мере в середине VII века под стенами Херсонеса существовал храм (или монастырь) в честь Богоматери Влахернской и что этот храм продолжал существовать по крайней мере до XII века, а скорее всего, и в более позднее время. Во время пребывания князя Владимира в Херсонесе он во всяком случае был. Выше было отмечено, что с этим храмом С.П.Шестаков связывает определенные события, происшедшие в Херсонесе во время нахождения там князя Владимира, но к истолкованию обратимся немного позднее.
К этой же группе относятся несколько источников середины IX века. Это "Слово на перенесение мощей Преславного Климента" и письмо Анастасия Библиотекаря епископу Гаудериху. Об упоминании в этих текстах кафедрального храма  уже было сказано. В этих же текстах названы по своему литургическому имени еще три храма-свв.Созонта, Прокопия и Леонтия.  К сожалению, имена этих храмов никак нельзя соотнести с той традицией, которая связывается с именем храма, в котором был крещен князь Владимир. Не упоминают храмы с именами этих святых и древнерусские источники, так что пока не прослеживается никакой связи между ними и храмом, в котором мог быть крещен князь Владимир.
Теперь обратимся к тем храмам, которые названы в древнерусских источниках. Их всего семь. Это храмы свв.  Василия, Василиска, Софии, Богородицы, Спаса, Климента, Иакова. Итак, остаются следующие названия: ап. Иакова, св. Софии-Богородицы и Спаса. Из них имя Спаса в летописях встречается 1 раз в Архангелогородской, св. Софии 1 раз (в Ипатьевском) и Богородицы 1 раз (в Радзивиловской), храм же ап. Иакова встречается 6 раз, св. Климента 1 раз и свв. Василия и Василиска по 2 раза.
Благодаря конъюнктуре Е. Е. Голубинского, предложившего видеть в имени Василиск искаженное слово "базилика" (как было показано выше, это предположение маститого ученого полностью подтверждается другими источниками и соответствует реальной действительности) это имя можно исключить.
Из данных. почерпнутых из летописей, остается 6 названий св.Василия, св. Софии, ап. Иакова, Богородицы. св. Климента и Спаса. Некоторые из этих названий можно объяснить и, следовательно, объединить.
Полагаю, что существуют веские основания сделать это прежде всего в отношении храмов с именами св. Софии и Богородицы, но при этом необходимо принять одно допущение, а именно, что речь идет о храме, посвященном Софии Премудрости Божией, а не о храме во имя мученицы Софии. Полагаю, что для подобного допущения есть все основания, так как все известные в больших городах храмы во имя Софии были посвящены Софии Премудрости Божией. А если учесть, что престольные праздники всех Софийных храмов на Руси приходились на Богородичные праздники на Успение как в киевской Софии или на Рождество Богородицы как в Новгороде да и не только в этих городах, но и во многих других, то в таком допущении не будет никакой натяжки. А если еще принять во внимание, что София Премудрость Божия всегда изображается в образе Богоматери то это обоснованное допущение превращается в уверенность.  И вполне возможно, что кто-то из переписчиков древнерусских текстов "исправил" одно имя на другое. Так что без особых натяжек можно предположить, что оба эти названия могли относиться к одному и тому же храму скорее всего к тому храму Богородицы Влахернской, о котором писали С.П.Шестаков и Д.В.Айналов.
Совсем иное положение с храмом, носящим имя третьего римского Папы ученика ап. Петра св. Климента. Сосланный в Херсонес при императоре Домициане в конце I в., он в 102 г. мученически окончил в Херсонесе свою жизнь и был тут же в окрестностях Херсонеса похоронен. В 861862 гг. Кирилл и Мефодий, будучи в Херсонесе, основываясь на местной херсонесской традиции, провели необходимые изыскания, а впоследствии и раскопки. Результатом раскопок явилось обнаружение и изъятие из земли честных останков папы Климента, который к тому времени был давно канонизован, а его останки всей христианской церковью почитались как святые мощи. Мощи папы Климента Кириллом и Мефодием были перенесены в Херсонес и положены в один из его храмов. Этот вопрос рассмотрен в отдельном исследовании, которое уже подготовлено автором к печати. Рамки данной статьи не позволяют привести здесь всю систему доказательств. поэтому ограничимся изложением основных положений.
Вкратце же суть состоит в следующем. По свидетельству Слова на перенесение мощей преславного Климента и честные останки папы Климента после внесения их в город и обнесения вокруг Херсонеса, были положены в кафедральном храме города, каковым являлась , т. е. большая базилика или иными словами Уваровская базилика. Мощи третьего римского папы, ученика ап. Петра, достаточно долгое время находились в этой базилике. Здесь нет необходимости рассуждать о том, какую часть мощей папы Климента Кирилл и Мефодий взяли с собой и привезли впоследствии в Рим, а какая осталась в кафедральном храме Херсонеса до того момента, когда князь Владимир, покидая Херсонес после принятия св. крещения, взял их с собой в Киев. В Киеве они были помещены сначала в Десятинной церкви, а затем, после постройки и освящения Софийского собора перенесены в него, где и находились до взятия города Батыем, в 1240 г., после чего следы их теряются. Для рассматриваемого вопроса неважно, все ли св. мощи были увезены сначала Кириллом и Мефодием, а впоследствии князем Владимиром или только части их, и что даже после князя Владимира часть их оставалась в Херсонесе. Этот вопрос требует отдельного рассмотрения. Важно то, что в течении довольно длительного времени, по крайней мере в 862988 гг. они находились в Херсонесе, в кафедральном соборе города (Уваровской базилике), срок довольно продолжительный и вполне достаточный для того, чтобы в сознании и восприятии жителей Херсонеса Храм, в котором они находились стал восприниматься и называться храмом или базиликой Климента, несмотря на то, что изначала этот храм был посвящен другим святым. И представляется, что именно эту народную традицию зафиксировала, закрепила одна из русских летописей.
Следовательно, наименование храма св. Климента может скорее всего по народному благочестивому мировосприятию относится к тому храму, который хранил в себе его святые мощи, то есть к кафедральному храму Херсонеса-Уваровской базилике; это не исключает того, что один из приделов (часовен) был посвящен  этому святому. Но основное имя храма было другое.
Церковь Спаса. Названа всего один раз в Архангелогородской летописи или Устюженском своде. По мнению А. Н. Насонова, сведения об общерусских событиях попали в нее из Сокращенного общерусского свода в редакции 1474 г. Важно отметить, что сведения в нее не могли попасть непосредственно из какого-то Херсонесского источника или одного из первых летописных сводов, а попали из весьма опосредственного источника. Если принять замечания А. Н. Насонова, то описание и трактовка событий 988 г. содержание в сокращенном своде 1474 г. Как и откуда они туда попали, на каком этапе произошло смещение в наименовании церкви, в которой крестился князь Владимир, и что послужило основанием к такому смешению, какие обстоятельства привели к тому, в настоящее время сказать невозможно. Для этого нужно было проследить судьбу и все перипетии рассказа о событиях 988 г. на всем пути от первоначальной записи до появления в сокращенном своде 1474 г., что практически невозможно.
Полагаю, что в настоящее время нет возможности ответить на этот вопрос однозначно. Можно высказать только несколько предположений. Первое. Речь может идти о той церкви, которая в других источниках названа церковью Богородицы и св. Софии. Такая подмена могла случится под влиянием константинопольской традиции, ибо храм св. Софии в Константинополе отмечал свой праздник в день Рождества Христова. Второе. В Херсонесе мог действительно существовать храм с этим именем, о котором пока ничего неизвестно. Третье. За столетия, которые отделяют само крещение князя Владимира от создания свода при многочисленных переписываниях текста переписчиками была допущена ошибка или ошибки. Во всяком случае в силу названных обстоятельств, а именно, что название этой церкви встречается только один раз и то в очень позднем своде,  имя этой церкви может не учитываться при рассмотрении имени той реальной церкви, в которой князь Владимир принял святое крещение.
Остается два имени, две церкви-церковь св.Василия и церковь апостола Иакова.
Церковь св.Василия. Прежде всего нужно выяснить, о каком святом с этим именем идет речь. На наш взгляд, реально можно говорить  о двух святых. Во-первых, о Василии первом епископе херсонесском из числа семи священномучеников, во-вторых, о Василии Великом архиепископе Кесарии Каппадокийской, небесном покровителе князя Владимира по его христианскому имени полученному при святом крещении. С Василием Херсонесским связывается в Херсонесе один из храмов, а именно та базилика, которая известна в исторической и археологической литературе под именем "Западная базилика". Эта базилика расположена на окраине Херсонеса вблизи западного участка оборонительной стены, около нее нет баптистерия и с крещением князя Владимира  ее никогда не связывали. Да и само имя этого святого с князем Владимиром. Тоже никогда не ассоциировалось.
Другое дело Василий Великий. Это небесный покровитель князя Владимира. Как известно, что во имя этого святого и в память своего крещения князь Владимир построил в Херсонесе храм и этот храм всегда связывался с именем князя Владимира. И вполне возможно, что имя храма построенного князем Владимиром в память своего крещения было перенесено одним из древнерусских летописцев на тот храм, в котором князь Владимир принял святое крещение. Иное объяснение появлению этого имени среди возможных мест крещения князя найти сложно.
Остается храм во имя апостола Иакова. Как уже говорилось выше, это имя упоминается в летописных текстах 11 раз. Кроме того, храм св. ап. Иакова назван еще в одном древнерусском источнике. Имеется в виду «Повесть о Николе Заразском (Зарайском)», памятнике, относимом к XIII веку. Эта повесть содержит очень интересное сообщение. Вот это место. «В лето 6733 (1225)... принесен бысть чюдотворный образ Николы Корсунского Заразского из преименитого города Херсони в пределы разаньския... А стоял чюдотворный образ во граде Корсуни посреди града близ церкви апостола Иакова брата Богословие. А у сего бо апостола Иакова крестися самодержавный и великий князь Владимир Святославич Киевский и всея Руси». Ценность этого источника в том, что он, по мнению исследователей, написан Евстафием вторым, сыном того Евстафия, который являлся жителем Корсуня /Херсонеса/ и который перенес образ св. Николая из Корсуня в Зарайск. Основываясь на анализе языка повести Д. С. Лихачев относит ее сознание к XIII веку. Переделок текста, более поздних вставок и правок другого рода в сохранившемся тексте не отмечено.
Этот текст особенно важен тем, что если принять выводы исследователей о характере текста и времени создания повести, то окажется, что «Повесть» представляет совершенно иную традицию, не связанную с «Повестью временных лет» и другими летописями, традицию Херсонесскую, Корсунскую, привезенную на Русь совершенно самостоятельно вне какой-либо связи с летописью и зафиксированную в славянском тексте русским жителем этого города. Такое свидетельство является особенно ценным и важным. Итак, летописная и древнерусская письменная традиция предпочтение отдает храму ап. Иакова. Храма апостол Петра как места крещения князя Владимира древнерусская летописная традиция совсем не знает.
Прежде чем перейти к заключительной части работы-анализу и сопоставлению византийской и древнерусской традиций  уясним, что представляют Уваровская базилика и окружающие ее здания.
Ансамбль Уваровской базилики представляет сложный градостроительный и архитектурный комплекс, состоящий из многих зданий; он занимает площадь двух городских кварталов. В градостроительном отношении это особый район, подобные ему хорошо известны по другим ранневизантийским центрам. В литературе они получили название «епископские кварталы». Словом, ансамбль Уваровской базилики типичный ранневизантийский епископский квартал.
Для рассматриваемого вопроса представляют интерес храмы, расположенные внутри епископского квартала, составляющие его неотъемлемую часть. Их всего три. 1) Собственно базилика, именуемая Уваровская с огромным атриумом; 2) Маленький храм в юго-восточном углу и 3) так называемое здание «Д» храм, построенный на месте той части баптистерия, о которой речь уже шла и которую В. В. Латышев считал остатками самого раннего храма.
Епископский квартал раскопан целиком. С трех сторон граница его очерчена надежно с севера море, с запада и юга хорошо сохранилась ограда, отделяющая его от обычной городской застройки. Под вопросом только граница на востоке, где из-за большой искусственной земляной насыпи раскопки были невозможны, по той же причине невозможны они и сейчас. Но и с востока по некоторым признакам граница епископского квартала уже давно пройдена, только она обозначена не так хорошо-ограды с востока  в настоящее время не существует, как это видно с трех других сторон. Ограда с этой стороны скорее всего была снесена при строительстве батареи.
Из трех храмов епископского квартала два, безусловно, ранневизантийские. О точной дате их постройки единого мнения нет, эта дата колеблется между IV и X вв., мне лично представляется, что оба они построены в IV веке. Но в данном случае это принципиального значения не имеет, важно, что они существовали в X веке.   Третий храм безусловно построен значительно позднее первых, ибо именно он воздвигнут на месте помещения более раннего, которое являлось частью крещальни. И если первоначальное здание не было храмом в полном смысле этого слова, то новое было именно храмом оно имеет алтарную абсиду и структуру обычного храма, а значит и свое имя. Когда первоначальное здание было заменено храмом нужно решить в общем контексте истории баптистерия, но можно сказать, что к X веку этот храм уже существовал. Таким образом, внутри епископского квартала  в то время, когда князь Владимир принял здесь святое крещение, существовало храма. И теперь предстоит установить, какое из известных по письменным источникам имен к какому конкретному храму можно отнести. Но для этого снова придется обратиться к анализу письменных источников.
Зная
Как было показано раньше в источниках каждое упоминание храма связано с конкретной исторической ситуацией, внедрено в живую нить жизни, являются частью происходивших в городе событий. Это очень важное обстоятельство, которое должно помочь. Второй важный фактор это хронология; все упоминания храмов содержатся в источниках разного времени и имя содержащееся в одном источнике никогда не повторяется в другом. Храм апостола Петра упомянут, как говорилось раньше, в источниках ранних и события, описываемые в них относятся к IV в., а храм ап. Иакова только к концу X в.
Упоминание храма апостола Петра содержится во всех греческих текстах жития херсонесских епископов, в славянских переводах этих житий, во многих греческих и славянских проложных сказаниях. Общий смысл этого хорошо сформулирован В. В. Латышевым в словах ...при определении места, отведенного для поселения военному отряду под начальством Феоны сказано, что жители отдали ему для поселения «восточную часть города от Малого рынка до Парфенона и что с тех пор часть города, ближайшая к храму св. Петра, называется «». «Уже говорилось. что В. В. Латышев отождествил упомянутый здесь храм апостола Петра с не существовавшим храмом на месте крещальни. Неправильность этого отождествления уже была показана. Можно полагать, что это имя можно соединить с одним из двух храмов или с Уваровской базиликой или же с маленьким храмом в юго-восточном углу епископского квартала. В силу преобладающего среди археологов мнения об относительно поздней дате Уваровской базилики (VI нач. VII вв.) и более ранней дате храма в юго-восточной части епископского квартала (V в.), было бы логичнее связать храм ап. Петра именно с этим маленьким храмом. Но есть одно обстоятельство, не отмеченное В. В. Латышевым. Увлекшись мыслью связать храм ап. Петра с остатками около крещальни, он упустил свидетельство одного источника, существенным образом уточняющее вопрос. В прологе XIII в. этот эпизод передан следующим образом: «Беже церкви в Корсуне Парфениа глаголемого идола и хотя разорити ю и в тою место создати церковь апостола Петра». Иными словами, церковь апостола Петра построена на месте храма Парфенон храма, посвященному главой святыни, главой богине Херсонеса Деве. О существовании храма, посвященной ей или под именем Девы или Артемиды восприятие херсонесской богини под именем Артемиды жители других греческих городов хорошо доказал академик И. И. Толстой известно из многих источников. более того, среди колонн, обнаруженных при раскопках Уваровской базилики, было обнаружено несколько колонн, посвященных этой богине.
Есть и другие основания для предположения о том, что Уваровская базилика построена на месте главного языческого храма античного Херсонеса. Одно из них состоит в том, что место, которое занимает епископский квартал, никогда не было застроено жилыми домами, оно всегда было занято святилищами. Но этот вопрос требует, безусловно, специального изучения. Но в данном случае важно то, что есть весьма веские основания утверждать, что храм Девы-Артемиды был на месте Уваровской базилики. В приведенном выше месте из пролога мысль о прямой связи храма апостола Петра с местом, где стоял языческий храм, выражено очень определенно. Также определенно она выражена еще в одном тексте житий херсонесских мучеников, сохранившихся в грузинских минеях. В них приведена одна очень любопытная деталь. В этом тексте сказано, что храм только собирались строить и именно для его постройки и около места предполагаемого строительства и была сооружена та печь, в которой произошло чудо с епископом Капитоном. В других текстах связь храма апостола Петра с языческим храмом прослеживается тоже, но она не так четко выражена.
Житийные тексты связывают храм апостола Петра и баптистерий. Наиболее четко об этом говорится в том же грузинском тексте, речь идет прямо об их территориальной близости друг к другу. В других текстах об этом говорится, но менее четко.
И, наконец, есть еще одно обстоятельство, свидетельствующее в пользу того, что Уваровская базилика и есть храм апостола Петра. В упомянутом выше «Слове о перенесении мощей» содержится еще одна деталь, весьма важная для определения храма. «И егда в первые двери хотяще внити святый Климент, славный причет со Архиереем...». Это, на первый взгляд, вроде бы малозначащие слова говорят о многом, а именно о том, что в церкви, куда принесли св. мощи Папы Климента, был внутренний нартекс отделенный от внешнего стеной с дверями, это и есть первые двери. Во-первых, внутри епископского квартала нет другого храма с двумя нартексами, кроме Уваровской базилики, во-вторых, среди всех херсонесских базилик такая особенность встречается только у Уваровской базилики. А так как по  тому же тексту этот храм назван кафедральным, то совершенно очевидно, что ни о каком другом храме внутри епископского квартала речи быть не может.
Таким образом, есть все основания предположить, что  храм ап. Петра это и есть сама Уваровская базилика. которая, как мы полагаем, построена тоже в IV веке или можно сказать по другому, что Уваровская базилика и есть тот храм, который в источниках называется храмом апостола Петра.
И, наконец, еще одно наблюдение над текстом. В одном из Прологов XIV в. сказано, что св. мощи Папы Климента были положены в церкви Апостольской. Это название допускает двоякое толкование или ц. свв. Апостолов всех 12 или какой-то части их, или же только какого-нибудь одного из апостолов. Если имелось в виду последнее, то этим одним апостолом мог быть безусловно только св. апостол Петр, хотя бы в силу уже приведенной выше древней традиции. И если это тот, то  тогда произошло вторичное воссоединение на земле имен Учителя и ученика, разделенных во время гонений. И оказавшись внутри этого храма св. Мощи папы Климента могли дать новое, народное название Уваровской базилики, она же храм во имя апостола Петра храм Климента, и это название как-то попало и в русские летописи.
А как же быть с церковью апостола Иакова, которой отдают предпочтение древнерусские летописи? Предположение о том,  церковью апостола Иакова была именно Уваровская базилика тем более заманчиво, что апостол Иаков был первым епископом Иерусалима, откуда прибыли все первые епископы Херсонеса. Но сложность в том, что упоминание храма с именем апостола Иакова в летописях-это первое упоминание по времени церкви с таким именем, более ранние источники такой церкви не знают. Так что приложить имя апостола Иакова к Уваровской базилике сложно. На найти объяснение появлению этому имени можно и, как ни странным может показаться, но русские летописи в данном случае окажутся правы. А дело вот в чем.
Уже говорилось. что эта традиция закреплена как и в летописях, так в источнике, от летописей независимом, источнике передающей Корсунскую, Херсонесскую традицию в «Повести о Николе Загрязском» (Зарайском). Церковь апостола Иакова должна была находиться в составе епископского квартала.  Уже говорилось выше, что к 10-ому веку южная часть баптистерия была перестроена и стала самостоятельной, отдельной церковью при крещальне, в составе крещальни. Произошло это, по-видимому, в силу каких-то причин литургического характера, например, что та часть таинства, которая в прежнее время совершалась в самой базилике, могла теперь совершаться в этой церкви. Без специального изучения обстоятельств совершения таинства крещения в это время сказать что-либо сложно. Могли, конечно, быть причины и более прозаические. Но суть в том, что после появления этой церкви она стала неотъемлемой частью крещальни, и крещальня, продолжая оставаться частью епископского квартала, по-прежнему входя в ансамбль кафедрального храма, получила собственную "домовую" церковь. И эта церковь по названным выше обстоятельствам могла быть освящена во имя апостола Иакова.
Теоретически можно предположить еще две возможности для локализации церкви апостола Иакова внутри епископского квартала. Первая та, что был создан особый придел, ему посвященный, внутри кафедральной церкви. Но Уваровская базилика раскопана полностью, ее план и расположение ее частей известно и никакого нового предела в ней не появилось. Небольшая абсида, пристроенная к главной абсиде с юга, никак не может быть алтарем. Более того, абсида, которой заканчивалась южная галерея, была разрушена и галерея получила прямоугольное завершение.
Вторая возможность переосвещение главного престола в честь апостола Иакова, то есть переименование церкви. Теоретически это возможно, но в жизни практически так никогда не было, о чем свидетельствует опыт византийской и русской церкви, поэтому оба эти варианты маловероятны. Так что скорее всего, церковь апостола Иакова та, которая входит в состав крещальни.
При предложенном понимании и текстов и реально существующих памятников никакого противоречия между источниками византийского времени  в основном херсонесского происхождения нет, наоборот, они взаимно дополняют друг друга и русские летописи восполняют то, о чем умалчивают тексты византийского происхождения.
Высказанные предположения могут стать более убедительными после того, когда буде во всех подробностях изучена история постройки, жизни и разрушения всех зданий, а также особенности совершения таинства крещения в различные века.
Еще несколько слов о церкви Богородицы. Нет никаких оснований не принимать предложения, высказанные по поводу этой церкви С.П.Шестаковым и Д.В.Айналовым. По их мнению, церковь Богородицы или Влахернская это и есть та церковь, в которой крестилась дружина князя Владимира. Но в этой церкви нет баптистерия, нет купели. Тогда остается предположить, что крещение дружины произошло в водах Карантинной бухты, для этого в этом месте есть все условия, и если это так, то тогда крещение дружины стало прообразом крещения киевлян в водах Днепра. Что-то иное в условиях Херсонеса вообще и церкви Богородицы в частности представить реально сложно.
Из всего сказанного выше можно сделать вывод, что разноголосица русских летописей в названии храма, в котором был крещен князь Владимир имеет херсонесское происхождение. Какие-то основания для нее были, но реальная херсонесская действительность претерпела некоторые изменения во время прошедшее с момента крещения князя Владимира до того, как рассказ об этом событии оказался в составе той или иной летописи.

Комментариев нет:

Отправить комментарий