Что писалось в юбилейной литературе о месте крещения князя Владимира. "Византиноруссика" №1,1994.

Что писалось в юбилейной литературе
о месте крещения князя Владимира

[Предварительные замечания]

 С. А.Беляев

Прошли торжества по случаю 1000-летия принятия Русью христи­анства. Это событие было широко отмечено во многих странах¹. По слу­чаю этого юбилея вышло много — десятки, а может быть, и сотни книг и тысячи статей.² Сейчас пора оглянуться назад и посмотреть, какие но­вые решения проблем имеются в этой юбилейной литературе, какие во­просы уже решены, а какие еще ждут своего решения.

Остановлюсь только на одном из многих существующих вопросов — на обстоятельствах личного крещения князя Владимира. Крещение великого князя Владимира не просто акт его личной воли, это событие огромной государственной важности: именно оно определило дальней­шее развитие страны и, в частности, оно предопределило последовавшее несколько месяцев спустя крещение киевлян в водах Днепра, а несколь­ко позднее — и крещение жителей других городов и весей.

Крещением великого киевского князя завершился многовековой поиск нашими предками духовного самоопределения и своего жизненно­го пути. Поиск этого пути был нелегок и не прост. Летопись сохранила только эпохальные вехи этого пути. Это — крещение Аскольда и Дира, поход князя Бравлина и его крещение, принятие христианства княгиней

Ольгой и ее ближайшим окружением, попытка, предпринятая князем Владимиром в 980 г., оживления язычества, окончившаяся неудачно — таковы основные вехи этого пути, которые нашли отражение в летописи. Они свидетельствуют о большой напряженной нравственной работе, об исканиях, связанных с определением своего места во всемирном истори­ческом процессе. Крещением князя Владимира выбор был сделан, путь развития страны и народа определен.

Таким образом, крещение великого князя — событие, в котором сфокусировано многовековое искание всего народа, переломный момент его исторического пути, начальное звено в целой цепи последовавших за ним событий, в значительной мере изменивших дальнейшую историю Киевской Руси, приведшее к подъему национального сознания и искус­ства.

Как хорошо известно, "Повесть временных лет" на вопрос о месте крещения Владимира содержит вполне определенный ответ: крещение князя было совершено в Корсуни при хорошо известных обстоятельст­вах, о которых там также подробно рассказывается.³

Этот летописный рассказ, однако, не стал удовлетворять науку конца XIX — начала XX вв. Возник вопрос, на который до сегодняшнего дня не получено удовлетворительного решения. Наука конца XIX в. под­вергла сомнению содержание летописного сказания, в том числе сообще­ние о времени и месте крещения великого князя.

Четче всего, на наш взгляд, эта позиция выражена у А.А. Шахмато­ва в его работе "Корсунская легенда о крещении Владимира". В основе мнения А.А.Шахматова лежит отрицание достоверности летописного сказания, расчленение его на ряд составляющих элементов, представле­ние о сохранившемся до Нашего времени летописном тексте лишь как о результате литературной, редакторской работы, причем исследование достоверности исторического ядра при таком подходе отпадает вовсе. Эта линия проведена во всей, названной выше работе автора, равно как и в других его трудах. Авторская позиция весьма четко проявилась в сле­дующих его словах, помещенных в самом начале его работы и опреде­ливших весь ее настрой: "По вопросу этому,— о волеизъявлении князя по поводу места его крещения — естественно было возникнуть у летописца, которые не мог не согласовать, с одной стороны, решения князя и бояр креститься, — решения, принятого в Киеве, с другой стороны, факта или предания о принятии крещения в Корсуни. Итак, летописцу пришлось согласовывать находившийся в его распоряжении материал. Но что со­гласовано им — исторические факты, народные предания или литера­турные источники? Думаю, что именно литературные источники, ибо, как увидим ниже, рассказ о крещении Владимира в Корсуни является искусственным произведением, построенным не на фактическом, а на чисто литературном материале, а рассказ об испытании верой, по самой скудности своего содержания обличает свое литературное происхожде­ние".⁴

Как видно из приведенной цитаты, у автора нет четкого определе­ния, того, что он подразумевает под каждым "материалом". Но контекст фразы указывает, что для А.А.Шахматова фактический материал не то­ждественен литературному и что оба эти материала полностью или час­тично исключают один другой и, может быть, даже противостоят друг другу.

Подход А.А.Шахматова к летописному сказанию о крещении Вла­димира в Корсуни как к явлению исключительно литературному имеет некоторые предпосылки. Одна из них та, что в то время не существовало работы, рассматривавшей фактическую сторону проблемы и утверждав­шей приоритет летописи над другими источниками, на которую мог бы опереться автор. Более того, в появившихся незадолго до статьи А.А.Шахматова работах В.В.Василевского и барона В.Р.Розена летопис­ный рассказ о взятии Корсуни князем Владимиром и о его крещении был тесно увязан с другими событиями, случившимися вдали от Руси в других районах Империи. Тем самым решение многих вопросов стало зависеть от достоверности данных о времени, месте и ходе иных далеких событий. Так была открыта дорога для многих искусственных построе­ний литературы новейшего времени, некоторые из которых носят откро­венно спекулятивный характер.

Эта же тенденция отрицания почти всего, что сказано в летописи по поводу крещения князя Владимира, появилась также и в литературе, вышедшей в связи с 1000-летием крещения Руси. Мы имеем в виду преж­де всего литературу, вышедшую в СССР, но в значительной мере также и зарубежную литературу.

Сомнения, высказанные А.А.Шахматовым в цитированной статье и в других работах, в исследованиях, посвященных 1000-летию крещения Руси, получили дальнейшее развитие. Если соответствующее место из "Повести временных лет" не содержит достоверных фактов, а есть лишь продукт редакторской работы, то, естественно, в таком случае с сообщае­мыми в этом тексте фактическими сведениями можно обращаться дос­таточно вольно; без особых доказательств их можно принимать или от­вергать — полностью или частично, не особенно утруждая себя какими- либо доказательствами. Предложенная А.А.Шахматовым точка зрения на летописный рассказ о крещении князя Владимира открыла дорогу для полнейшего произвола в его интерпретации, который и наступил и продолжается до сих пор. Возможно, что если бы не трагические собы­тия 1917 г. и последовавший за ними разгром русской исторической нау­ки, то такого произвола бы не было.

Примером, мягко говоря, слишком вольного толкования летопис­ного текста является книжка Г.М.Филиста "Введение христианства на Руси". Чтобы высказанное впечатление от книги не показалось голо­словным, приведем выдержки из нее. "Совершенно понятно другое: мы имеем дело с записью одного из трех вариантов легенды. Поэтому оно не может служить достоверным историческим источником". (С. 127). "От­сутствие точной даты принятия русским князем христианства дает воз­можность предполагать, что оно происходило в один из годов с 982 по 989. А в Новгороде ли, в Васильеве или Киеве — для истории уже не име­ет значения, так как не содействует пониманию реальной исторической картины. Противоречия, возникшие на Руси в ходе политической борь­бы, могли заставить Владимира принять христианство тайно и скрыть это от народа. Именно отсутствие сведений порождало множество слу­хов, которые исходили, несомненно, из христианских общин и от поли­тических противников" (С. 128).⁵

В другой статье этот же автор "подкрепляет" высказанную точку зрения, сводя на нет роль Византийской Церкви вообще и херсонской, в частности. Он пишет: "В момент принятия христианства эти отношения (отношения Руси с Византией — С.Б.) стали напряженными вследствие взятия Херсона, поэтому, по мнению М.Д.Приселкова, нет оснований считать христианизацию их результатом...

Такого рода сомнения в дореволюционной науке зародились давно и, по-видимому, они и стали причиной появления херсонесской (Корсунской) концепции, которая должна была бы ликвидировать возникший пробел...

Корсунский вариант получил поддержку. Самым убедительным аргументом в его пользу историки считали деятельность в Херсонесе просветителя Кирилла (Константина)... Все это вместе и создало почву для преувеличения роли Херсонеса".⁶

Итак, полная неясность, полная неопределенность. Аргументы удивительны: поскольку, по мнению автора, мы имеем дело не с погод­ной записью, а с одним из трех вариантов легенды (?), хотя (отметим, что в летописном тексте она идет как погодная запись, а что это — один из трех вариантов легенды, то это уже домыслы ученых), к тому же "вы­писанное в летопись в довольно высокой художественной форме, поэто­му не может служить достоверным историческим источником". Удиви­тельная логика, против такого утверждения и аргумента подобрать трудно.

Одним из самых плодовитых авторов по крещению князя Влади­мира, особенно много писавший в юбилейный год, является О.М.Рапов; им выпущено несколько работ.

По О.М.Рапову, взятие Корсуни (Херсона) произошло в 990 г. "Сле­довательно, — пишет он, — город был взят самое раннее в феврале-марте 990 г."⁷ По мысли автора крещение князя Владимира не связано с похо­дом на Корсунь и произошло за два года до него. Это обосновывается следующим образом: "Его крещение в 988 г. в условиях, когда огромное большинство населения Руси исповедовало языческую религию, должно было держаться в глубокой тайне. Потому-то и возникли различные до­мыслы о месте крещения Владимира, поскольку немногие приближен­ные видели, как крестился князь в 988 г.⁸

С еще большей определенностью эти мысли автора высказаны в другой его работе: "Официальное крещение Руси в конце X века". "В 988    г., после заключения соглашения (с византийскими императорами — С.Б.), — пишет О.М.Рапов, — Владимир Святославович тайно крестился. Его войска были отправлены в Византию, с их помощью Василию II и Константину VIII удалось летом 988 г. нанести серьезное поражение Вар­де Фоке под Хрисополем, а в апреле 989 г. разгромить войска мятежни­ков под Абидосом и затем полностью подавить это выступление.

После поражения Варды Фоки возникла благоприятная обстанов­ка, способствующая прибытью принцессы Анны на Русь. Прошло лето 989  г., а принцесса Анна так и не приехала на Русь.

Тогда Владимир Святославович, поняв, что он обманут византий­скими императорами, решил силой заставить коварных греков выпол­нить условия договора. В самом конце лета или в начале осени 989 г. он с войсками, состоящими из варягов, словен, кривичей и черных болгар, со­вершил поход на крымский город Херсонес (Корсунь), являвшийся очень важным торговым и политическим центром Византии с Северным При­черноморьем. После девятимесячной осады его войска в апреле (или мае) 990 г. овладели Херсонесом...

В Херсонесе состоялась свадьба Владимира и Анны. Вскоре город был возвращен империи в качестве "вена" (выкупа) за невесту царских кровей.⁹

Внимательно вникая в текст отрывка, в его стиль, а еще лучше, прочитав всю книгу, не может не удивить одно обстоятельство: автор, т.е. О.М.Рапов, настолько категоричен в своем повествовании, в том чис­ле и в таких вопросах, что и как думал князь Владимир и его прибли­женные, в чем они сомневались и в чем нет, какие страсти бушевали в нем перед или во время определенных событий, что читатель может ос­таться в полном недоумении. Создается впечатление, что он, О.М.Рапов, только что пришел после длительной и душевной беседы с самим вели­ким князем или с кем-то из его ближайшего окружения и делится впе­чатлениями от нее с жаждущими услышать последние новости читате­лями. "Его крещение в 988 году... должно было держаться в тайне; кто знал, как дальше повернутся события,... не придется ли князю отказать­ся от христианства; ... поняв, что он обманут, ... решил силой заставить коварных греков выполнить условия договора..." (При отсутствии в тек­сте работы каких-либо ссылок на источники и поясняющих объяснений происхождение подобных утверждений остается неясным.)

На таких же позициях и на таком же уровне аргументации нахо­дится работа В.М.Зубаря и Ю.В.Павленко "Херсонес Таврический и рас­пространение христианства на Руси".¹⁰ Правда, в аргументации появля­ются новые элементы, которые достаточно полно выражены в приводи­мом отрывке. Авторы, в частности, полагают, что "как показал Е.Е.Голубинский, вывод крещения князя до похода в Крым прямо вытекает из со­общений монаха Иоахима (наверное, имеется ввиду монах Иаков и при­писываемый ему труд "Память и Похвала” — С.Б ), из сказания о "Бори­се и Глебе" и некоторых византийских источников. Однако это не согла­суется со свидетельством летописи о крещении Владимира в Корсуни, в центральном храме города. Такое противоречие можно было бы объяс­нить, предположив, что до Корсунского похода, еще в Киеве, князь мог принять христианство как частное лицо".¹¹

Немного ниже эта мысль высказана с еще большей определенно­стью: "Не исключено, что она (Анна) считала его (Владимира) крещение действительным, если оно было совершено греческим священником у нее на глазах. Владимиру это могло казаться вопросом, не стоящим про­волочек, и он дал согласие. Откладывать поездку Анна больше не могла. Как повествует летопись, она в сопровождении вельмож и духовных лиц "с плачем великим отправилась через море".¹² По мнению автора, поход на Корсунь был начат осенью 989 г., а город был взят в 990 г. и описывае­мые в летописи крещение и венчание Владимира происходили в 989 г.¹²

Среди всей литературы выделяется оригинальностью мышления автора книга М.Ю.Брайчевского "Утверждение христианства на Руси".¹⁴ Автор сначала на многих страницах доказывает вздорность, неправиль­ность летописного сказания, рассматривая его со многих сторон. Так, на страницах 144-148, разбирая рассказ летописи о выборе вер, автор назы­вает его "довольно своеобразным идеологическим документом эпохи".¹⁰ В следующих двух разделах — "Летописное предание" (С. 148-151) и "Вне- исторический характер предания" — автор, изложив содержание лето­писного текста, дает ему такую характеристику: "Изложенное летопис­ное повествование о крещении Владимира имеет внеисторический ха­рактер и представляет собой типичную церковную легенду".¹⁶ Правда, дальше, рассмотрев отношение историков нового времени к этому тек­сту (В.Н.Татищева, С.М.Соловьева, С.Ф.Платонов, Н.Рожкова, Е.Е.Голу­бинского и А.А.Шахматова), Брайчевский высказывает мысль, которую и я уже высказывал в печати и которая, на мой взгляд, является убеди­тельной. Речь идет об общем направлении, об общей тенденции, харак­терной для работ нового времени. "После трудов А.А.Шахматова, — пи­шет М.Ю.Брайчевский — разработка проблемы пошла в другом направ­лении. Ученые обсуждали уже не историческую достоверность повество­вания, а его структуру, время и условия возникновения каждой из ее со­ставных частей и степень их достоверности".¹⁷

В разделе "Философско-теологическая несообразность текста" рас­сказ летописи рассматривается с точки зрения богословской, догматиче­ской, церковно-исторической и политической. Преобладают следующие характеристики: "Для летописной повести о крещении Руси характерен — по меньшей мере в некоторых (но важных) частях — невысокий уро­вень теоретической мысли и литературного мастерства" (С. 153). "Вообще идея выбора веры содержит элемент "логической несуразности" (С.154). "Низкий уровень теоретической мысли летописная повесть демонстри­рует и в сфере чисто теологической проблематики" (С. 155). "Еще хуже выглядят ответы Владимира, которые летописцу казались, очевидно, очень остроумными" (С.156). "Низкий уровень теологического мышления наблюдается и в других эпизодах летописной повести... Неправдоподоб­ный, низкий уровень импровизированного заочного диспута дал иссле­дователям основание взять под сомнение саму возможность рассматри­вать его как историческую реальность. В самом деле, невозможно пред­ставить, чтобы настоящие миссионеры (которые обычно выбирались из числа наиболее просвещенных и умных лиц) могли нести подобную око­лесицу перед властителем большого государства, которого они надея­лись обратить в свою веру" (С. 157).

Еще более резкие суждения встречаем в следующем разделе, оза­главленном "Историческая несообразность произведения" (С.157-161). "В литературе неоднократно подчеркивалось, что с точки зрения историче­ской достоверности "Сказание о Владимировом крещение" (так автор на­зывает летописный рассказ —С .В.) оставляет желать много лучшего. В нем киевский властитель выступает как малообразованный человек, не имеющий никакого представления об обычаях стран, с которыми Русь поддерживала постоянные отношения" (С. 157-158). "Так же неправдопо­добно выглядит и посещение послами мусульманской мечети в Волж­ской Булгарии" (С.158). "Но наиболее фантастическим является сюжет соревнования четырех религиозных систем в конце X века. Здесь мы встречаемся с явным анахронизмом" (С.158).

Количество цитат с подобными отрицательными оценками лето­писного сказания можно было бы продолжить до бесконечности. И каза­лось, что автор в изложении фактической канвы событий, связанных с крещением князя Владимира, отойдет от летописного текста, даст свой, "исправленный", "улучшенный" вариант. Однако этого не происходит, и когда на страницах 186-191 автор излагает события, т.е. как ему, М.Ю.Брайчевскому, мыслится их реальное совершение, то он, несмотря на убийственную критику летописного текста, данную им несколькими страницами ранее, излагает события по летописи. Где же здесь логика?

Н.М.Богданова в статье "О времени взятия Херсона князем Влади­миром", основываясь на анализе временных форм текстов, приходит к выводу о достоверности летописного сказания в смысле точности хроно­логии. Эта мысль была оспорена О.М.Раповым, на что последовал ответ Н.М.Богдановой, после чего дискуссия была прекращена.¹⁸

Кроме упомянутых и цитированных работ во множестве журналь­ных публикаций, появившихся в связи с празднованием 1000-летия кре­щения Руси, проведена та же негативная линия в отношении к летопис­ному тексту.

Всматриваясь во все эти работы, можно отметить общую для них черту — скудную источниковедческую базу; почти все они основывают­ся на анализах текстов, полученных В.Г.Василевским и бароном В.Р.Розеном. Новых изысканий, нового изучения источников не производи­лось. Новое в этих работах сводится лишь к рассуждениям того или ино­го автора по поводу летописного текста, а не является анализом самого текста.

Новизна, а тем более глубина мысли и анализа отсутствуют как при постановке вопросов, так и при их разрешении. Кажется, что все ав­торы как сговорились, чтобы добиться одной цели — опровергнуть сооб­щение летописи о времени и месте крещения князя Владимира. Уровень "доказательств" хорошо прослеживается в приведенных выше выдерж­ках из их творений. Гиперкритические оценки "Повести временных лет" взяты у исследователей конца XIX — начала XX века, этот метод был ха­рактерен для науки того времени, но с тех пор прошло около 100 лет, и наука давно от него отказалась. Но если у А.А.Шахматова и его совре­менников нигилистические нотки имели хотя бы право на существова­ние в силу большой эрудиции, хорошего образования и школы, а также личного дарования, то в приведенных названных работах метод исследо­вания и системы доказательств производят странное впечатление. В хо­рошую сторону выделяются статьи Н.М.Богдановой — хотя они не пре­тендуют на всеобъемлющее решение проблемы, они основаны на само­стоятельном прочтении источника и очень добротные.

Из зарубежных прежде всего нужно отметить серию работ А.Поп- пе, посвященных этому вопросу.¹⁹ Автор весьма низко оценивает досто­верность летописи как источника о крещении Владимира и о Корсунском походе: "Мы предлагаем отказываться от трактовки летописного рассказа о крещении как достоверного первоисточника, — пишет А.Поппе, — лишь несколько искаженного вставками литературного характера.

Летописный рассказ о крещении является весомым первоисточником для понимания древнерусского исторического самосознания, начально­го периода древнерусской историографии, литературного и религиозно­го быта, действительного хода событий XI — начала XII вв., т.е. времени, когда был составлен этот рассказ"²⁰.

В.Водов, пересказав Летописный рассказ и обнаружив в нем ряд противоречий, заключает исследование этого вопроса следующими сло­вами: "Таким образом, проверка русских источников оставляет откры­тым вопрос о дате крещения Владимира и, следовательно, киевлян, рав­но как и вопрос о месте, где русский князь получил таинство Крещения. Свидетельства этих источников не должны быть отброшены историка­ми: оно проясняет определенный аспект событий 987-988 годов и в осо­бенности позволяет видеть интерпретацию, которая была дана им (этим событиям — С.Б.) спустя одно или два поколения".²¹

Новое и интересное решение вопроса предложил Д.Оболенский. Ис­следователь не отрицает возможности получения святого крещения кня­зем Владимиром или в Херсоне, или в Киеве, или же в его окрестностях. Рассказ о походе на Корсунь, крещение и венчание Владимира в этом го­роде Д.Оболенский считает более поздний редакторской вставкой. По словам автора, "этот редактор должен был быть жителем Херсонеса, же­лающим подчеркнуть роль, сыгранную его городом в крещении Влади­мира и в обращении (христианизации) России".²²

Далее автор отмечает, что в русских источниках имеется и другая точка зрения, которую Д.Оболенский не подвергает сомнению и призна­ет именно ее историческую фактом. "Может быть, возможно согласовать Херсонскую (Корсунскую) легенду с фактом, к которому некоторые рус­ские источники, кажется, склоняются, что Владимир был крещен в Кие­ве (или в любом другом месте Руси)" (там же. С.13). Итак, Д.Оболенский сосредотачивает внимание на разрешении противоречия между фактом крещения князя Владимира на Руси и сообщением летописи о крещении в Херсоне; свою задачу автор видит в том, чтобы примирить эти две не совсем соединимые точки зрения. По мнению Д.Оболенского, соединить их вполне можно, если признать, что в Киеве было — вид предваритель­ного Крещения, а в Херсоне — полноценное крещение. Близкая по смыс­лу мысль уже высказывалась ранее: писали о том, что в Киеве было ог­лашение, а собственно крещение — уже в Херсоне. Мысль Д.Оболенского резко выделяется среди прочих своей оригинальностью, новизной и правдоподобием (там же. С.14).

В упомянутых и процитированных выше работах представлен весь спектр мнений и точек зрения, высказанных в юбилейной литературе об обстоятельствах личного крещения князя Владимира. Эти мысли были также широко представлены во множестве газетных и журнальных пуб­ликаций, приводить цитаты из которых нет оснований. К сказанному можно добавить, что церковные историки и иерархи Русской Православ­ной Церкви придерживаются в основном традиционных воззрений, основанных на летописном сказании.

В юбилейной литературе почти не была представлена тема, кото­рая имеет самое непосредственное отношение к разбираемому вопросу, а именно, как, т.е. по какому чину, было совершено в Корсуни таинство крещения над князем Владимиром. К сожалению, эта важная тема была затронута только одним исследователем — католическим священником Мигелем Арранцем. На III Международной конференции, посвященной тысячелетию крещения Руси (Ленинград, январь-февраль 1988 г.) им был прочитан доклад на тему: “Чин оглашения и крещения в Древней Руси”. Этот доклад был опубликован по-русски в журнале “Символ” и по-испански в “Orientalia Christiana Periodica”²⁴. Хотя в заглавии работы указана общая тема, фактически здесь идет речь о личном крещении князя Владимира. Основным источником для автора послужил “Потребник” патриарха Филарета (1620 г.) и древние евхологии, точным, если не буквальным, переводом чина оглашения и крещения которых и являет­ся соответствующий чин из Потребника (большинство цитат даются именно из него). В конце исследования приводится порядок совершения таинства над князем Владимиром по двум вариантам — первый насту­пает, если крещение было совершено в праздник Богоявления (Креще­ния Спасителя), второй, — если таинство было совершено в день Святой Пасхи. В обоих случаях автор принимает летописную дату — 988 год. Ра­бота о.М.Арранца — первая попытка дать ответ на вопрос: как было со­вершено таинство крещения над князем Владимиром. Будем надеяться, что в дальнейшем к этой теме обратятся и православные русские литур- гисты, тем более, что автором остались неучтенными и неотмеченными весьма ценные замечания по этому поводу, имеющиеся в летописном тексте.

Таким образом, преобладающим в юбилейной литературе является мнение, идущее вослед А.А.Шахматову, отрицающее достоверность сооб­щаемых в "Повести временных лет" обстоятельств и времени крещения князя Владимира. Причем, если при рассмотрении вопроса о времени крещения князя Владимира взамен летописного 988 года предлагается какой-то конкретный год — дата обычно колеблется между 986 и 990 го­дами, — то в отношении места крещения обычно не выдвигается ника­кой более или менее приемлемой альтернативы Корсуню-Херсонесу, и все усилия направлены при этом на отрицание возможности крещения князя в Херсонесе. Таким образом, уяснить на основе новейшей юбилей­ной литературе вопрос о том, где же все-таки получил святое крещение князь Владимир, невозможно. Что же касается высказываемого иногда мнения, что князь мог принять крещение в Киеве, оно не выдерживает никакой критики, ибо не основано на показаниях источников. Единст­венное место в "Повести временных лет", где назван Киев, сопровождено замечанием летописца, что так говорят не знающие истины ("не ведяще право глаголют)". Трудно, следовательно, признать эти слова в качестве аргумента в пользу Киева. Вся же прочая аргументация — не более чем умозаключения, построенные на бесконечных допущениях и произволь­ных догадках. Основной довод при этом — убеждение в том, что лето­пись фальсифицирована, что ее автор только и помышлял о том, чтобы скрыть истину, обмануть читателя, ввести его в заблуждение. Но это не легко было сделать, во-первых, потому что еще была жива на этот счет устная традиция народа, жителей Киева, и во-вторых, считается при­знанным, что записи об этом событии появились едва через два-три де­сятилетия, в начале XI в. (Д.С.Лихачев, А.Н.Насонов), а в летопись они были внесены не позже 1073 года (Б.М.Клосс)²⁵. Невольно возникает во­прос: не приписывают ли современные ученые книжникам монастыр­ских, церковных и княжеских скрипториев те помыслы и методы, кото­рыми грешила и грешит современная историография?

Литература последних лет свидетельствует, на наш взгляд, о сла­бой источниковедческой базе, в том числе о почти полном отсутствии попыток новых источниковедческих разработок. Обычно данные источ­ников заимствуются из вторых или третьих рук. В лучшем случае вос­производятся оценки и выводы исследователей конца XIX — начала XX вв. Слов нет, В.Р.Розен, и В.Г.Васильевский, и А.А.Шахматов составляют цвет русской исторической науки. Но вряд ли можно заключить, что во всем и всегда они были безоговорочно правы.

Оторванность источниковедческой базы от исторического анализа обусловила преувеличенное внимание к сообщениям, содержащимся в "Памяти и Похвале" князю Владимиру, которая надписана именем мона­ха Иакова. Еще исследователи прошлого века, в частности, А.И.Соболев- ский, Н.К.Никольский, С.А.Богуславский и другие доказали компиля­тивность и эклектичность "Памяти и Похвалы", сложность и неоднород­ность этого памятника²⁵. Этот вывод разделяют и некоторые современ­ные исследователи²⁷. Кроме того, обычно опускается контекст, в котом содержится сообщение о "третьем лете по крещении". Как известно, это место находится в третьей части сочинения, в том его разделе, где гово­рится о заслугах князя Владимира. Вся его деятельность разделена здесь на два периода — до крещения и после крещения. Все, что делал Владимир после крещения, неизменно оканчивалось успехом. И именно в этом разделе помещено сообщение о походе на Корсунь.

Как показали наблюдения над текстом, в "Памяти и Похвале" име­ются и другие хронологические смещения²⁸. Во всяком случае следует, на наш взгляд, пользоваться сведениями этого источника гораздо с боль­шей осторожностью, чем это делает большинство современных отечест­венных исследователей, занимающихся проблемой крещения князя Вла­димира. Памятник нуждается в серьезном источниковедческом исследо­вании и прежде всего не только и не столько в сопоставлении сообщае­мых им сведений с данными других источников, сколько в выяснении его внутренней структуры и значения каждого факта в осуществлении идейного замысла всего сочинения.

Точно также, на наш взгляд, без достаточной источниковедческой подготовки используются данные восточных и византийских авторов. Отдавая должное сообщаемым ими сведениям, признавая всю их важ­ность и ценность, следует помнить, что никто из этих авторов не был очевидцем событий; никто из них, насколько известно, не мог получить и известий о них от непосредственных участников. Не следует забывать, что все свидетельства иноземных авторов получены из вторых, а может быть, из десятых рук, что жили эти писатели в громадном отдалении от места событий, что прежде чем попасть на страницы иностранных сочи­нений, сообщения с Руси прошли через "ступенчатую" систему переос­мысления у людей разных культур и разных политических ориентаций. Они вписаны были в определенный, чуждый древним русам идейно-по­литический контекст. С учетом всего сказанного, сообщения "Повести временных лет", при всем критическом отношении к ней современных исследователей, заслуживают все-таки большего уважения и внимания: она — на месте совершения событий или же вблизи от них, в ней сохра­нилась устная традиция, восходящая к непосредственным участникам событий. В любом случае эта живая традиция не позволяла летописцу исказить события до неузнаваемости. Мы полагаем, что нет никаких ос­нований отдавать предпочтение восточным и византийским авторам пред "Повестью временных лет", в том числе и в том, что касается извес­тий о событиях, связанных с крещением князя Владимира.

Еще в конце XIX в., в связи с празднованием 900-летия крещения Руси, было высказано мнение, что в Киеве (или любом другом месте Ру­си) князь Владимир получил лишь оглашение²⁹. Вариантом этого мне­ния является и приведенное выше рассуждение Д.Оболенского.

Уже ранее ряд исследователей не согласились с такой позицией, в частности, Г.Острогорский. Он писал: "Действительно, нет основания от­делять, как это делают некоторые ученые, личное Крещение князя Вла­димира от Крещения Руси на несколько лет и полагать, что Крещение Владимира первоначально носило какой-то негласный характер или да­же было только оглашение, как предполагал Е.Ф.Шмурло в своем, в ос­тальном отношении, очень ценном исследовании "Когда и где крестился Владимир Святой" (Прага, 1928)”³⁰. (Эта книга оказалась для меня недос­тупной — С. Б.).

Действительно, прав совершенно Г.Острогорский, когда пишет, что нет никаких оснований полагать, что было два крещения князя Влади­мира. Более того, мысль эта представляется нам совершенно абсурдной, она могла быть высказана в среде, совершенно незнакомой с церковной жизнью, т.е. она, по сути дела, антиисторична. Христианская церковь всегда исповедовала единое крещение, что и закреплено в ее Символе ве­ры, начиная с IV в. Как известно, даже крещение, совершенное ерети­ком, признавалось имеющим силу, если оно было осуществлено во Имя Отца и Сына и Святого Духа, что нашло отражение в соответствующих документах, являющихся для церкви высшим авторитетом, по которым Церковь живет и до сих пор. Это изложено, например, в тексте Правил святых апостолов и божественных отцов о святом крещении — "Пятое правило Второго вселенского собора: Приступающих к православию и части спасаемым от еретиков, приемлем по учиненному последованию и обычаю. Арианов убо, и македонианов, сиречь средников и аполинаристов приемлем дающих писания и проклинающих всякую ересь, не мудрствующую, оно мудрствует Святая Божия соборная и апостольская церковь, и помазуем первое святым миром, на чем же и устах и ушах и знаменующи их глаголем: “Печать дара Духа Святого", тех же еретиков, которые при.совершении таинства Крещения не использовали формулу крещения во имя Отца и Сына и Святого Духа, нужно совершать таинст­во крещения полностью"³¹.

Учиненное последование, на которое ссылается правило, приведе­но в том же требнике на лл. 253-259 об. и состоит из двух частей. Первая часть называется "Чин како приимати к православной вере приходящих, иже измлада воспитани быша вне православной церкви, крещение ис­тинное имущих во Имя Отца и Сына и Святого Духа". Важно отметить, что чин этот совершается только архиереем или специально на это упол­номоченным им священником и происходит вне храма, около входных дверей ("... и да поставит его перед дверьми церковными от вне" - л.253). Чин состоит из молитвословий, православного исповедания веры в виде вопросов и ответов. Вторая часть называется: "Чин, еже како миром помазати к православной вере приходящих и церкви соборней соединяю­щихся". Он состоит из двух ектений — великой и сугубой и ряда молитв.

Таким образом, указанная точка зрения не может быть принята всерьез, и мы на ней должны были остановиться_только потому, что она довольно широко распространена в литературе.

И еще один вопрос. Среди доводов, которые приводят современные исследователи, отрицающие возможность крещения князя Владимира в Корсуни, фигурирует ссылка на тот факт, что город был сильно разру­шен во время его осады войсками князя и что там не было не только церкви, в которой могло бы быть совершено крещение, но и ни одного це­лого жилого дома. Эта мысль особенно четко выражена в работах А.Поп- це и о.Михаила Арранца, хотя она присутствует в трудах и других авто­ров — ее разделяет, например, и В.Водов. Эта мысль впервые была вы­сказана отечественными историками, писавшими о Херсонесе в 30-е и 40- е годы, в период попрания исторической науки и безраздельного господ­ства вульгарных экономических и социологических методов. Авторами ее являются А.Л.Якобсон и Д.Л.Талис³², распространена она в историче­ской науке и сейчас³³. Эта точка зрения — типичный пример историогра­фического мифотворчества XX века. Ее беспочвенность и необоснован­ность была показана в специальной статье³⁴.

Подводя итоги можно сказать, что проблема осталась нерешенной, несмотря на обилие литературы, вышедшей в свет в связи с 1000-летнем крещения Древней Руси, вопрос о месте и времени крещения князя Вла­димира не получил удовлетворительного разрешения. Увлечение крити­кой данных "Повести временных лет" привело к полному разрушению воссоздаваемой на ее основе картины начального этапа христианизации Руси, начавшегося с крещения великого князя Владимира. Летописный рассказ в своей значительной части ныне отвергается в историографии. Однако научно выверенной альтернативы ему не создано. Появившиеся концепции остаются умозрительными. Метод механического сопостав­ления данных различных источников себя не оправдал. Нужны более уг­лубленные изучения внутренней структуры и внутренней логики доку­ментов, тщательные источниковедческие исследования. Полагаю, что этот метод непоследовательно применялся российскими исследователя­ми конца XIX и первой половины XX вв., не принимается в целом он и в наши дни, хотя он и представляется более соответствующим требовани­ям современной науки. Не предрешая выводов, осмелюсь высказать (в качестве рабочей гипотезы) тезис о том, что летописный рассказ в целом дает достоверную информацию о Корсунском походе и о крещении князя Владимира. Задача состоит в более глубокой и убедительной интерпре­тации летописного повествования.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Насколько мне известно, той или иной форме (симпозиумы, конференции, семинары) собрания прошли во многих университетах, культурных центрах, обществах многих городов Европы и Америки.

2. Из зарубежной изданий считаю нужным отметить два — по своей основательности и важности. 1) Tausend Jahre Christentum im Russland. Zum Millenium der Taufe der Kiever Rus. Vandemnoek und Ruprecht. Gottingen. 1988. В этом томе помещены докла­ды, прочитанные на специальном симпозиуме, посвященном 1000-летию крещения

Руси. Симпозиум был организован Евангелической Академией и проходил в Тутцин- ге (ФРГ, около Мюнхена, с 7 по 10 мая 1988 г.). 2) МШе ans de Christianisme Russe. 988- 1988. Actes du Collogue Internationale de I Universite Paris X. Nanterre 20-23 Janvier 1988. YMKA-Press. 1989. На русском языке литературы вышло много, практически нет ни одного журнала — научного, научно-популярного, общественно-политическо­го или литературного, в котором бы в одном из весенних или летних номеров не бы­ло материала или даже серии материалов, посвященных этой дате. Разбор всего жур­нального материала — дело будущего. Сейчас пока отметим основные научные изда­ния, вышедшие к этому юбилею: Введение христианства на Руси. М., 1987; Брайчев- ский М.Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989; Кем была крещена Русь. М., 1988; Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. М., 1988; Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII вв. При­нятие христианства. М., 1988; Кузьмин А. Падение Перуна. Становление христианст­ва на Руси. М., 1988; Зубарь В.М., Павленко Ю.В. Херсонес Таврический и распростра­нение христианства на Руси. Киев, 1988.

3.    Повесть временных лет под 988 годам.

4.    Шахматов А.А. Корсунская легенда. Сборник в честь академика А.А.Ламанского. СПб.: 1906. В нашей статье работа А.А.Шахматова цитируется по отдельному оттиску с теми же выходными данными. С. 5-6.

5.    Филист Г.М. Введение христианства на Руси. Минск, 1988.

6.    Филист Г.М. К вопросу о путях проникновения христианства на Русь. // Правосла­вие в истории России. Вопросы научного атеизма. Вып.37. М.: Мысль, 1988. С.40-41.

7.    Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. М., 1988. С.236.

8.    Рапов О.М. Там же. С.245.

9.    Рапов О.М. Официальное крещение Руси в конце X века. // Введение христианства на Руси. М., 1988. С.106-107.

10.  Зубарь В.М., Павленко Ю.В. Распространение христианства на Руси. Киев: Наукова думка, 1988.

11.  Там же. С.176.

12.  Там же. С.185.

13.  Там же. С. 178-179.

14.  См. примечание 2.

15.  Брайчевский М.Ю. Указ. соч. С.145.

16.  Там же. С.151.

17.  Там же. С.153.

18.  Богданова Н.М. О времени взятия Херсонеса князем Владимиром. // ВВ_; 47,1986. С.39- 46; Рапов О.М. Еще раз о датировке взятия Корсуни князем Владимиром. //ВВ, 49,

1988.   С.190-194. Он же. Ответ Н.М.Богдановой. Там же. С.195-201.

19.  Рорре A. The Political Background to the Baptism of Rus’. Byzantine-Russian Relations between 986-89. // DOP, vol.30, 1976. Часть работы была опубликована в авторской ре­дакции на русском языке (См. Сб. "Как была крещена Русь". М., 1988; Поппе А. О при­чине похода Владимира Святославовича на Корсунь 988-989 гг. // Вестник МГУ. Се­рия "История". 2, 1978. С.45-58).

20.  Поппе А. О причине похода... С.48.

21.  VodoffW. Naissance de la chrctientc russe. Fayard, 1988. P.69.

22.  Obolensky D. Aux sources du Christianisme Russe. // Mille ans de Christianisme Russe.

1989.   P.13.

23.  Филарет (Вахромеев), митрополит. Установление христианства на Руси. // Бого­словские труды. Сб.28. М., 1987. С.45-49; Он (же. Крещение Святого князя Владимира и Русской земли. Там же. С.53-67. На с.63 автор, считая годом крещения князя Влади­мира 988 (между 1 января и 1 марта), полагает, что само крещение произошло "в сво­ем Отечестве", т.е. в русской земле, не уточняя, где именно — в Киеве или каком-либо ином месте. Лебедев Л., протоиерей. О месте и времени крещения князя Владимира и киевлян. //Богословские труды. Сб.28. М., 1987. С.92-101. "Рассмотренного достаточ­но, — пишет автор, — чтобы сделать главный вывод: доводы критической версии, от­рицающей взятие Херсонеса Владимиром в 988 г. и крещение его именно там, слиш­ком неосновательны и, в свою очередь, не выдерживают критики, тогда как данные в пользу этой даты и места достаточно прочны и устойчивы во всей своей совокупно­сти. А это не дает основания для пересмотра летописной и житийной датировки кре­щения как самого князя Владимира, так и киевлян в 988 году" (С.99). Он же. Кре­щение Руси. М, 1987. С.77-113.

24.  Арранц М. Чин оглашения и крещения в Древней Руси. // Символ. Т.19. Париж, 1988. С.69-100; Arranz М. Cafecumenado у bautismo byzantino en tiempos de Vladimir. // Orientalia Christiana Periodica, vol. LIX, fasc.II. Roma, 1988, pp°.277-308.

25.  Насонов A.H. История русского летописания XI — нач. XVIII в. М., 1969. С.26-30. Там же и вся предшествующая литература. Доклад Б.М.Клосса был прочитан весной 1987 г. на конференции в Институте славяноведения и балканистики; вывод базиро­вался на основании анализа прологов.

26.  Соболевский А.И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру Святому. //Чтения в историческом обществе Нестора Летописца. 1888. Кн.2, отд.2. С.7-12, 17-30; Никольский Н.К. Ближайшие задачи изучения древнерусской книжно­сти. //Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1902. С.29-31; Богуслав­ский СЛ. К литературе истории "Памяти и Похвалы" князю Владимиру. // ИОРЯС. 1925. Т.29. С. 105-159.

27.  См., например: Насонов А.Н. История русского летописания. С.27-31.

28.  О "Памяти и Похвале" как источнике для определения времени и месте крещения князя Владимира автором подготовлена специальная статья. Здесь дано изложение основного вывода, полученного в ходе исследования.

29.  Линниченко И.А. Современное состояние вопроса об обстоятельствах крещения Руси. // Труды Киевской духовной академии. 1886. Т.12. С.592-602.

30.  Острогорский Г.А. Владимир Святой и Византия. // Владимирский сборник. В па­мять 950-летия Крещения Руси. Белград, 1938. С.39, прим.1.

31.  Требник. М., 1873. Синодальная типография. Л.4 об-5 об.

32.  Якобсон А.Н. Средневековый Херсонес. // Материалы и исследования по археологии СССР. 17. М.-Л., 1950. С.14-15; Талис Д.Л. Из истории русско-корсунских отношений в IX—X вв. // ВВ. T.XIV. 1958. С.113.

33.  Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса. Киев, 1977. С.128; Соколова И.В. Монеты и пе­чати Византийского Херсонеса. Л., 1983. С.9, 5.

34.  Беляев С.А. Поход князя Владимира на Корсунь (Его последствия для города). // ВВ. T.LI. М., 1989. С.153-164.